Филипп Халсман родился 2 мая 1906 года в столице Латвии. Его отец Мордух Халсман работал стоматологом, а мать Ита Гринтух преподавала грамматику в школе. Получив среднее образование, будущий мастер портретной фотографии отправился изучать электротехнику в Дрездене.
В сентябре 1928 года в жизни 22-летнего Филиппа Халсмана (Philippe Halsman) случилась трагедия. Его обвинили в убийстве своего отца, который погиб, сорвавшись с горы во время похода по австрийскому Тиролю. Свидетелей произошедшего не оказалось. Суд не поверил в несчастный случай, в регионе как раз зарождался антисемитизм и Филиппа Халсмана приговорили к десяти годам лишения свободы в виде каторжных работ. Сестра Люба много хлопотала за его освобождение. В конце концов, осуждённого поддержали видные европейские умы, включая Фрейда, Эйнштейна, Томаса Манна, Анри Герца и Поля Пенлеве. В 1930 году Филиппа помиловали и освободили при условии, что он покинет Австрию. ( Collapse )
“Смерть и мыльные пузыри”, лепнина XVIII-го века, Храм Гроба Господня, Бамберг (Германия)
Изображение смерти с мыльными пузырями оказалось очень популярно в искусстве Средневековья. Виной этому небезызвестный жанр "Vanitas" (лат. "vanus" - пустой, эфемерный, бренный, суета сует), целью которого было символично подчеркнуть неустойчивость и хрупкость человеческой жизни.
Изображения мыльных пузырей часто использовались в графике,скульптуре, живописи: натюрмортах и жанровых картинах, особенно в 17-го веке. И действительно, как ещё лучше изобразить мимолетный преходящий характер земных удовольствий, роскоши и тщеславия как не с помощью чего-то ещё такого же эфемерного? Ещё в 16-ом веке голландский философ Эразм употребил латинское выражение "Homo bulla" ("человек есть пузырь") в своем ";Adagia" (сборник изречений, опубликованный в 1572 году). ( Collapse )
Жанр, в котором работал Ираклий Андроников, неповторим и сугубо индивидуален. Андрониковская драматургия расследования, которая происходит на глазах у зрителя и слушателя, непроизвольно делает его соучастником, придает рассказу удивительную напряженность и притягательность.
Телевидение сделало творчество Андроникова широко известным каждому. Его рассказы были детективами без преступления. И, пожалуй, самый известный, самый первый его рассказ, с которым он вышел на телевидение, была история его приключений как ученого-исследователя — «Загадка Н.Ф.И.».
Рассказчиком Ираклий Луарсабович был отменным. Его брат Элевтер, известный ученый-физик, вспоминал, что как-то в 50-е годы прошлого века Мариэтта Шагинян (сегодня подзабытый автор, а в свое время один из столпов фундаментальной Ленинианы) отдыхала на Кавказе. В один из вечеров хозяйка дома, где остановилась Шагинян, весь вечер прислушивалась к тому, что происходит в ее комнате. Несколько человек оживленно общались, рассказывая друг другу что-то очень интересное. Время от времени заразительно смеялись. ( Collapse )
« — Какой любимый вид спорта в ЦК КПСС? — Гонки на лафетах по Красной площади.»
Анекдот тех времен
«Гонки на лафетах» — напрямую подразумевает уход из жизни высших советских государственных и партийных деятелей. Начал этот «марафон» всемогущий главный идеолог страны Михаил Андреевич Суслов, за ним проследовал Сам горячо любимый Леонид Ильич Брежнев – и пошло-поехало: Андропов, Косыгин, Пельше, Устинов, Черненко... ( Collapse )
«Турнир на булавах» «Книга турниров» Рене Анжуйского, 1460 год. Национальная библиотека, Париж
Строго говоря, нам грешно удивляться странным защитным средствам из прошлого. Мы одеваем собак в свитеры, телефоны в футляры из кевлара, а когда лезем в бассейн, напяливаем на головы резиновые шапочки. И тем не менее некоторые латы и шлемы действительно кажутся необычными. ( Collapse )
Детская литература во многом является отражением современного ей общества, что и говорить об эпохах великих исторических потрясений, одна из которых пришлась на первую треть 20-го века. Советская детская книга была во многом новаторской, часто политизированной, но ещё чаще просветительской. Предлагаем читателям ознакомиться с внушительной онлайн-коллекцией Принстонского университета, а также самыми одиозными и экспериментальными изданиями того времени.
Библиотека Принстонского университета хранит седьмой по величине архив «славянских» экспонатов на территории США, включающий множество редких и даже уникальных материалов, с которыми теперь может ознакомиться каждый желающий на соответствующем портале в интернете. Большую часть коллекции занимают русская и советская литература, материалы, посвящённые искусству перформанса в СССР, визуальной культуре Страны Советов и её правопреемницы. Хозяева коллекции утверждают, что «составители пытались создать интеллектуальный портрет региона, также уделяя внимание истории науки и лженауки, иллюстрированной периодике, где находит отражение также современное общество и политикум». ( Collapse )
Говорят, умирает Папа Римский, а у ворот Рая его встречает апостол Пётр. — Как зовут тебя, старче? — спрашивает Пётр. — Я Папа Римский! — с достоинством отвечает понтифик. — Папа, папа, — шепчет себе под нос Пётр, — сожалею, но ничего подобного не могу припомнить. — Но я же наместник Бога на Земле! — начинает кипятиться папа. — У Бога есть заместитель на Земле?! — поражённо вопрошает Пётр, — Странно, я ничего об этом не знаю... — Я глава Католической Церкви! Суверен Святого Престола, раб рабов Божьих! Ваш преемник! — продолжает возмущаться понтифик. — Обалдеть! — восклицает Пётр. — Никогда о таком не слышал... Подождите, спрошу у Шефа. — Господи, — спрашивает Пётр у Бога, — там один чудак утверждает, что он ваш заместитель, его зовут Папа и он раб рабов Божьих! Вам это о чём–то говорит? — М–дааа, — пытается вспомнить Бог, — может Иисус где–то накосячил? Зовут Бога–сына поговорить с земляниным, через 5 минут Иисус, смеясь до слез, возвращается: — Помните рыболовный кружок, который я организовал 2000 лет назад? Так вот: он до сих пор существует! ( Collapse )
