Фильмы, которые спас Брежнев
Леонид Ильич очень любил кино, и ему на дачу часто привозили новинки мирового и отечественного кинематографа.
Кавказская пленница
В Госкино СССР категорически не хотели принимать фильм. Не нравились шутки, не нравились песни композитора Александра Зацепина, одну из которых, «Если б я был султан», объявили аморальной. Один из чиновников заявил авторам, что эта антисоветчина выйдет на экран только через его труп. Но Брежневу «Пленница» понравилась настолько, что он распорядился дать свет проекту.
Как-то в пятницу вечером на студию позвонили из аппарата Брежнева и попросили прислать на дачу к генсеку «что-нибудь новенькое и веселое». Ничего подходящего не нашлось, кроме забракованной комедии Гайдая. Брежнев был в восторге. Леонид Ильич привез понравившуюся картину показать своим коллегам по правительству. Брежнев знал фильм почти наизусть. Он даже мешал смотреть нашим руководящим лицам, все время подсказывал: “А вот сейчас он скажет, что в соседнем ауле жених украл члена партии”. И, к удивлению присутствующих, Никулин говорил эту фразу. Смеялся Брежнев больше и громче всех. Поэтому “высокая” аудитория фильм приняла великолепно. Брежнев позвонил в Госкино и выразил не только свое мнение, но и членов Политбюро, поздравив “с очередной победой советского кинематографа”. На правительственных дачах за выходные картину гоняли семь раз.
( Collapse )
Кавказская пленница
В Госкино СССР категорически не хотели принимать фильм. Не нравились шутки, не нравились песни композитора Александра Зацепина, одну из которых, «Если б я был султан», объявили аморальной. Один из чиновников заявил авторам, что эта антисоветчина выйдет на экран только через его труп. Но Брежневу «Пленница» понравилась настолько, что он распорядился дать свет проекту.
Как-то в пятницу вечером на студию позвонили из аппарата Брежнева и попросили прислать на дачу к генсеку «что-нибудь новенькое и веселое». Ничего подходящего не нашлось, кроме забракованной комедии Гайдая. Брежнев был в восторге. Леонид Ильич привез понравившуюся картину показать своим коллегам по правительству. Брежнев знал фильм почти наизусть. Он даже мешал смотреть нашим руководящим лицам, все время подсказывал: “А вот сейчас он скажет, что в соседнем ауле жених украл члена партии”. И, к удивлению присутствующих, Никулин говорил эту фразу. Смеялся Брежнев больше и громче всех. Поэтому “высокая” аудитория фильм приняла великолепно. Брежнев позвонил в Госкино и выразил не только свое мнение, но и членов Политбюро, поздравив “с очередной победой советского кинематографа”. На правительственных дачах за выходные картину гоняли семь раз.
( Collapse )
